Франция во второй мировой войне сражалась на стороне фашистской германии. Великие французы в период фашистской оккупации франции Париж в годы немецкой оккупации

После предыдущей записи о парижском Бессмертном полке возникло обсуждение: а празднуют ли здесь Победу, что были для парижан оккупация и освобождение? Не хочу давать однозначных ответов, как и делать какие-то выводы. Но предлагаю послушать очевидцев, посмотреть их глазами, подумать над несколькими цифрами.

Немецкие солдаты смотрят на Париж с Эйфелевой башни, 1940

Робер Капа. Парижане на параде победы, 1944

Вот несколько сухих цифр.
- Франция была разбита немцами за полтора месяца. В Первую мировую она боролась 4 года.
- За время войны погибло 600 тыс. французов. В Первую мировую погибших было полтора миллиона.
- В движении Сопротивления участвовало 40 тыс. человек (из них примерно половина - французы)
- Войска Де Голлевской "Свободной Франции" насчитывали до 80 тыс. человек (из них ок. 40 тысяч французов)
- В германском Вермахте служило до 300 тыс. французов (из них в наш плен попало 23 тысячи).
- 600 тыс. французов были депортированы в Германию на принудительные работы. Из них 60 тыс. умерло, 50 тыс. пропали без вести, 15 тыс. были казнены.

И любое большое целое лучше воспринимается через призму малых событий. Приведу два рассказа моих хороших знакомых, которые были детьми в оккупированном Париже.

Александр Андреевский, сын белого эмигранта.
Мать Александра была еврейкой. С приходом немцев французы начали выдавать евреев или указывать немцам на людей, в ком подозревали евреев. "Мать видела как на нее стали коситься соседи, она боялась что скоро на нее донесут. Она пошла к старому раввину и спросила что ей делать. Тот дал необычный совет: поехать в Германию, поработать там несколько месяцев и вернуться с документами, которые выдадут немцы. Но чтобы при въезде в Германию у матери не проверили паспорт, раввин сказал ей опрокинуть в сумке баночку меда. Она так и сделала, и немецкий офицер на границе побрезговал брать в руки перепачканные и слипшиеся от меда документы. Четыре месяца я жил у знакомых, а потом мать вернулась из Германии и никаких подозрений по отношению к ней больше ни у кого не возникало."

Франсуаз д"Ориньи, потомственная аристократка.
"Во время оккупации мы жили в подпарижье, но мать иногда брала меня с собой в город. В Париже она всегда ходила сгорбившись, тихо, как мышка, глядя в землю и ни на кого не поднимая глаз. И так же заставляла ходить меня. Но однажды я увидела, как на меня смотрит молодой немецкий офицер и улыбнулась ему в ответ - мне тогда было 10 или 11. Мать мгновенно закатила мне такую оплеуху, что я чуть не упала. Больше я не немцев никогда не смотрела. А в другой раз мы ехали в метро и вокруг было полно немцев. Вдруг мать окликнул какой-то высокий мужчина, она очень обрадовалась, вся распрямилась и будто помолодела. Вагон был переполнен, но вокруг нас словно возникло пустое пространство, такой повеяло силой и независимостью. Я потом спросила, кто был этот человек. Мать ответила - князь Юсупов."

Посмотрите несколько фотографий о жизни времен оккупации и освобождения Парижа, мне кажется, они дают повод для размышлений.

1. Немецкий парад победы у Триумфальной арки в июне 1940 года

2. Установка немецких указателей на площади Конкорд.

3. Дворец Шайо. Присяга госслужащих и полиции новой власти

4. Елисейские поля, "новая жизнь", 1940

5. Немецкий агитационный грузовик на Монмартре. Трансляция музыки в ознаменование 30-ти дней взятия Парижа. Июль 1940

6. Немецкий солдат с француженкой на площади Трокадеро

7. В парижском метро

8. Продавщица немецких газет

9. Андре Зюкка. Жаркий день, набережная Сены

10. Андре Зюкка. Парижские модницы. 1942

11. Сад Тюильри, 1943

12. Возврат к конной тяге. Горючего в городе почти не было

13. Свадьба на Монмартре

14. Пьер Жаан. Переплавка памятников на металл. 1941

15. Отправка рабочих в Германию.

16. Депортация евреев, 1941

17. "Отправление из Бобиньи". С этого вокзала эшелоны уходили прямо в лагеря смерти.

18. У стен Лувра. Продукты распределялись по карточкам, поэтому многие разводили огороды.

19. Очередь в булочную на Елисейских полях

20. Раздача бесплатного супа

21. Вход в парижское метро - воздушная тревога

22. Легионеры антибольшевистского корпуса

23. Добровольческий французский легион отправляется на Восточный фронт

24. Парижане оплевывают пленных британских парашютистов, которых немцы ведут по городу.

25. Пытка участника Сопротивления в немецкой полиции

26. Схваченных членов движения Сопротивления ведут на расстрел

27. Робер Капа. Немецкий парашютист, пойманный партизанами Сопротивления

28. На баррикаде в Париже в августе 1944

29. Уличные бои в Париже. В центре Симон Сегуан, 18-летняя партизанка из Дюнкерка.

30. Робер Капа. Бойцы Сопротивления во время освобождение Парижа

31. Перестрелка с немецкими снайперами

32. Пьер Жаме. Шествие Дивизии Леклерка, авеню дю Мэн. Освобождение Парижа, август 1944

33. Робер Капа. Бойцы Сопротивления и французские солдаты празднуют освобождение Парижа, август 1944

34. Парижанка с союзниками

35. Робер Капа. Мать и дочь, которых обрили за сотрудничество с оккупантами.

36. Робер Капа. Париж приветствует генерала Де Голля, август 1944

P.S. А теперь французы мнят себя нацией-победительницей во II Мировой войне, участвуют в празднованиях Победы...
Да уж...

Период оккупации во Франции предпочитают вспоминать, как героическое время. Шарль де Голль, Сопротивление… Однако беспристрастные кадры фотохроники свидетельствуют, что все было не совсем так, как рассказывают ветераны и пишут в учебниках истории. Эти фотографии сделал корреспондент немецкого журнала «Сигнал» в Париже 1942-44 годов. Цветная пленка, солнечные дни, улыбки французов, приветствующих оккупантов. Спустя 63 года после войны подборка стала выставкой «Парижане во время Оккупации». Она вызвала грандиозный скандал. Мэрия французской столицы запрещала ее показ в Париже. В итоге, разрешения удалось добиться, но Франция увидела эти кадры лишь один раз. Второй — общественное мнение позволить себе уже не могло. Слишком разительным оказался контраст между героической легендой и правдой.

Оркестр на площади Республики. 1943 или 1944 г.

Смена караула. 1941 г.

Публика в кафе.

Пляж возле моста Каррузель. Лето 1943 г.

Парижский рикша. По поводу фотографий «Парижане во время Оккупации». Какое все-таки ханжество со стороны городских властей осуждать эту выставку за «отсутствие исторического контекста»! Как раз фотографии журналиста-коллаборациониста замечательно дополняют другие снимки на ту же тему, рассказывая в основном о повседневной жизни Парижа военных времен. Ценой коллаборационизма этот город избежал участи Лондона, или Дрездена, или Ленинграда. Беззаботные парижане, сидящие в кафе или в парке, пацаны, катающиеся на роликах, и рыболовы на Сене — это такие же реалии Франции военных времен, как и подпольная деятельность участников Сопротивления. За что тут можно было осуждать устроителей выставки, непонятно. Да и ни к чему городским властям уподобляться идеологической комиссии при ЦК КПСС.

Рю Риволи

Кинозал для немецких солдат.

Витрина с фотографией маршала-коллаборациониста Петена.

Киоск на авеню Габриеэль.

Метро Марбёф-Елисейские поля (ныне — Франклин-Рузвельт). 1943 г.

Туфли из фибрена с деревянной колодкой. 1940-е годы.

Афиша выставки на углу рю Тильзит и Елисейских полей. 1942 г.

Вид на Сену с набережной Сен-Бернар, 1942 г.

Знаменитые модистки Роза Валуа, Мадам ле Монье и Мадам Аньес во время скачек на ипподроме Лонгшан, август 1943.

Взвешивание жокеев на ипподроме Лонгшан. Август 1943 г.

У могилы Неизвестного солдата под Триумфальной аркой, 1942 г.

В Люксембургском саду, май 1942.

Нацистская пропаганда на Елисейских полях. Текст на плакате в центре: ОНИ ОТДАЮТ СВОЮ КРОВЬ ОТДАЙТЕ СВОЙ ТРУД за спасение Европы от большевизма.

Еще один пропагандистский плакат нацистов, выпущенный после бомбардировки Руана британской авиацией в апреле 1944 года. В Руане, как известно, англичанами была казнена национальная героиня Франции Жанна д`Арк. Надпись на плакате: УБИЙЦЫ ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ.. ..НА МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ.

В подписи к снимку сказано, что топливом для этого автобуса служил «городской газ».

Еще два автомонстра времен Оккупации. Оба снимка сделаны в апреле 1942 года. На верхнем снимке — автомобиль, топливом для которого служит древесный уголь. На нижнем снимке — автомобиль, работающий на сжатом газе.

В саду Пале-Рояль.

Центральный рынок Парижа (Les Halles) в июле 1942 года. На снимке хорошо видна одна из металлических конструкций (т.к. павильоны Бальтара) эпохи Наполеона Третьего, которые были снесены в 1969 году.

Одна из немногих чернобелых фотографий Зукка. На ней — национальные похороны Филиппа Энрио, государственного секретаря по информации и пропаганде, выступавшего за всестороннее сотрудничество с оккупантами. 28 июня 1944 года Энрио был застрелен членами движения Сопротивления.

Игра в карты в Люксембургском саду, май 1942 г.

Публика в Люксембургском саду, май 1942 г.

На парижском Центральном рынке (Les Halles, то самое «чрево Парижа») их называли «мясными заправилами».

Центральный рынок, 1942 г.

Улица Риволи, 1942 г.

Улица Розье в еврейском квартале Марэ (евреи должны были носить желтую звезду на груди). 1942 г.

Ярмарка в квартале Насьон. 1941 г.

Бани на Сене.

Рыболовы на Сене. 1943 г.

Площадь Согласия, 1942 г.

Велотакси перед рестораном «Максим» на улице Мира. 1942

Всё позабыть, позабыть, позабыть.

В медленном вальсе навеки забыть

Сорокалетье столетья.

Луи Арагон

Забыть

В 1944 годy от фашистской оккупации был освобожден Париж.

Хотелось забыть всё.

Забыть марширующих под Триумфальной аркой немецких солдат и Гитлера, сфотографировавшегося на фоне Эйфелевой башни.

Забыть , как в оккупированном Париже пела Эдит Пиаф, играл на рояле Луи де Фюнес, начали свою карьеру Жерар Филип, Жан Маре, Даниэль Дарье. Был снят знаменитый фильм «Дети райка».

Забыть, как отправляли в Освенцим вагоны с евреями. Как исправно функционировало изобретение французского гения - гильотина.

Забыть , что, когда из Лондона по радио генерал де Голль призвал французов к сопротивлению, его не приняли всерьез, а спасителем нации назвали Петена.

Забыли!

Наступил 1944 год. Французы не только поддержали де Голля, им удалось забыть , что в 1940-м они поддерживали Петена, которого назвали теперь позорной кличкой Пютен (putain - шлюха).

Разобрались и с т.н. «горизонтальным коллаборационизмом». Женщины, любившие немцeв, засверкали обритыми головами.

Забыли, что те самые парикмахеры, которые под улюлюканье толпы стригли наголо преступных француженок, совсем недавно со всей почтительностью обслуживали господ немецких офицеров.

Можно ли упрекать французов, которые захотели и смогли всё забыть?

Мы, живущие в другое время и в других обстоятельствах, имеем ли право их судить и осуждать?

Память о войне была тяжелой. А порой и постыдной. Об этом хотелось забыть. И у многих это получилось. Но не надо забывать, что во Франции в период оккупации не только пели и плясали. Были люди, которым стыдиться было не за что. А то, что они совершили в оккупированной Франции, делало им честь в глазах современников и потомков. Давайте вспомним!

Шарль Азнавур

«Культурная жизнь не замирала и после падения Парижа. Не остался без работы… и Шарль Азнавур», - писали о знаменитом шансонье в 2015 годy. Так действительно было. Однако через полтора года произошло вот что.

26 октября 2017 года в Израиле Шарлю Азнавуру и его сестре Аиде были вручены медали Рауля Валенберга. Это было признание подвига всей семьи Азнавур, которая во время нацистской оккупации Парижа помогала герою Французского Сопрoтивления Мисаку Манушяну. А еще в своей квартире они прятали евреев. Стоит ли напомнить, чем рисковали? Сам Шарль Азнавур как-то сказал: «Я … знал ненависть, боль, жажду и голод, я знал, что такое чувствовать страх каждый день».

А петь перед оккупантами... да, будущий великий шансонье пел. Пел один, пел в дуэте с Пьером Рошем. Сочинял песни, пел их в ночных клубах. Может быть, в целях маскировки. А может, просто помогал семье выжить...

Получая медаль Рауля Валленберга, Азнавур сказал горькие слова: «Признай весь мир геноцид армян, Холокоста могло и не быть».

Эдит Пиаф

Говорили, что некоторые прошедшие войну солдаты плевали ей вслед. Ее поездки с гастролями в рейх осуждали. Для ночных выступлений она арендовала верхний этаж борделя. Выступала в Германии перед французскими военнопленными. Фотографировалась «на память» с немецкими офицерами.

Bсё это было правдой. Во время оккупации карьера Пиаф в Париже была на подъеме. Она действительно пела на одном из этажей борделя, получая за свои концерты бешеные деньги. А на другом этаже прятали евреев, о чем она, конечно же, знала. Скорее всего, ее пение перед господами немецкими офицерами в качестве зрителей было отличным прикрытием...

Она помогла скрыться еврейским музыкантам. Их имена известны: Мишель Эмер, Норберт Гланцберг, позднее примкнувшиe к Сопротивлению.

Она пела в Германии в лагерях для французских военнопленных. И под видом автографов передавала пленным поддельные документы.

Есть коротенький рассказ Тургенева о храбром воробье, защитившем птенца от огромной собаки. Французским воробушком называли Эдит Пиаф. Совпадение.

Грустный клоун Бип

«Поэт тишины», «Чародей молчания», «Говорящий языком сердца», «Пьеро ХХ века»... Всё это - о французском мимe Марселе Марсо.

В 40-м году в Страсбург, родной город Исера (Марселя) Манжеля, вошли немцы. Сам он об этом рассказывал:

«Страсбург опустел… B семнадцать лет я пошел в Сопротивление, а после освобождения Парижа вступил во Французскую армию».

B честь генерала Марсо-Дегравье Марсель взял фамилию «Марсо».

В подполье Марсель не только сражался с фашистами, он еще научился подделывать хлебные карточки - надо ведь было что-то есть.

А eгo aктерскому таланту и дару перевоплощения обязаны спасением 70 еврейских детей, которых небольшими группами переправляли через Альпы в Швейцарию. Марсель в роли проводника «туристов» проходил множество раз мимо часовых, и каждый раз это был «другой» человек.

После освобождения Парижа Марсель Марсо присоединился к Армии Свободной Франции де Голля и служил офицером связи с частями генерала Паттона.

А после войны он стал тем Марселем Марсо, которого знаeт миp. И однажды произнес пронзительные слова: «...В 1944 году мой отец погиб в концлагере… Для мира он - один из миллионов безымянных, замученных нацистами. А для меня - тот, кому я посвятил всю свою работу».

Грустный клоун Бип в полосатой майке и мятой шляпе. Кроме множества театральных наград, он получил орден Почетного легиона - высшую государственную награду Франции.

Танкист девятой роты

Танкисты девятой роты Второй танковой дивизии французской армии участвовали в освобождении Парижа. Они сражались в боях на Мозеле и при поддержке американской пехоты первыми вступили в Страсбург.

Самым «пожилым» танкистом был воевавший в Северной Африке, а позднее участник Нормандской операции, сорокaлетний Жан Алекси Монкорже. За героизм он был награжден Военной медалью «Médaille Militaire» и Военным крестом «Croix de Guerre».

Имя Жана Алекси Монкорже практически неизвестно. Весь мир знает его по сценическому псевдониму - это великий французский актер Жан Габен. Сниматься в оккупированном Париже Габен не захотел. Oн уехал в США, снимался, познакомился с Марлен Дитрих... В своих воспоминаниях она напишет: «Однажды они с Габеном услышали по радио, как де Голль призвал французов к сопротивлению». И она проводила Габена на войну.

Жан Габен вернулся в Париж освободителем. Говорят, что Марлен Дитрих была в толпе встречающих парижан и, увидев Габена, въезжающего на танке в Париж, бросилась к нему. Так это или нет - бог знает. Но уже в старости в своем дневнике великая актриса написала: «Моя любовь к нему осталась навсегда».

Vichysto - r é sistance

«Вишисто-Сопротивление» - так после войны называли тех, кто, сотрудничая с режимом Виши, сочувствовал и тайно помогал Сопротивлению. Пожалуй, самым известным из них был...

Франсуа Миттеран

Когда в книге «Французская молодежь» журналист Пьер Пеан поместил фотографию молодого Миттерана вместе с Петеном, французы были потрясены. А сделано это было с разрешения Миттерана. Его вишистское прошлое было известно, он и не скрывал, что когда-то восхищался маршалом Петеном. А кто в свое время не восхищался героем Первой мировой войны? Недаром же де Голль в честь Петена назвал своего сына Филиппом. И разве не пела благодарная Франция песню «Маршал, мы здесь», которая была, по сути, гимном вишистской Франции. Об этом - несколько позже. А пока - o Миттеранe.

Попавший в плен в начале войны, он бежал, добрался в свободную (условно говоря) зону. Сотрудничал с режимом Виши, был награжден вишистским «Орденом Франциски».

При этом «орденоносец» изготавливал поддельные документы для бежавших из нацистских лагерей французских пленных. В конце 1943-го года немцы что-то заподозрили, и Миттерану удалось бежать: сначала в Алжир, потом в Лондон. В декабре 1943 года он встретился с де Голлем. Bернулся во Францию, скрывался в подполье. Франсуа Морлан, под этим именем его знали в Сопротивлении, создал подпольную организацию - «Национальное движение узников войны и депортированных».

Тем не менее, сотрудничество с вишистским режимом Миттерану вспоминали при каждом удобном и неудобном случаях. Что не помешало ему на протяжении 14 лет возглавлять Пятую республику.

Генерал Жиро

Говоря о вишисто-сопротивлении, нельзя не сказать хотя бы несколько слов о генерале Жиро. Его роль в войне оценивают по-разному. Известно, что его не любил де Голль. Есть фотография, где Жиро и де Голль обмениваются рукопожатием. Говорят, что фото получилось чуть ли не с пятого раза - такое отвращение было написано на лицах обоих генералов.

Жиро дважды, в 1914 и в 1940 годах, попадал в немецкий плен и дважды убегал. В начале войны его армия ожесточенно сражалась с немцами, оказывая сопротивление превосходящему по численности противнику до последнего. В 1942 году снова бежал из плена. Немцы требовали его выдачи, Петен отказал. Семью генерала гестапо держало в Германии в качестве заложников.

Американская разведка переправила его в Алжир. 8 ноября союзники под командованием генерала Эйзенхауэра высадились в Северной Африке. При содействии генерала Жиро вишистские войска перешли на сторону союзников.

Помнить

Не получится в рамках журнальной статьи назвать всех, кто с оружием в руках защищал независимость и честь Франции.

Французов, не склонивших головы перед врагом.

Hемецких антифашистов.

Pусских эмигрантов и граждан СССР.

Испанцев, воевавших плечом к плечу с французами в составе легендарной девятой роты.

Герой французского Сопротивления, писатель и журналист Эммануэль д’Астье де ля Вижери после войны невесело признался:

«Я думаю, если бы в 1940 году провели референдум, 90 процентов французов проголосовали бы за Петена и благоразумную немецкую оккупацию».

Не переписать историю Франции, которая пела в 40-м году:

«...Ты спасаешь Родину во второй раз:

Ведь Петен - это Франция, а Франция - это Петен!»

Кстати, история создания этой песни, появившейся в 1940 году, вполне соответствовала духу того времени. Aвторами слов и музыки считались Андре Монтагар и Шарль Куртью. На самом же деле, oни написали новые слова на музыку песни «La margoton du bataillon». Ее автор - композитор Казимир Оберфельд был евреем и погиб в Освенциме.

Сорокалетье ХХ столетья было трагическим и героическим одновременно. Те, кто сможет его забыть, - забудут.

Остальные будут помнить.

Ирина Парасюк (Дортмунд)

Какое отношение к победе над фашизмом имеет Франция?

Свободолюбивая, демократическая и лево-ориентированная Франция (именно к такому историческому облику привыкли многие из нас) была не более чем мифом. Историк Зеев Штернхель в своих работах не раз поднимал вопрос о «французских корнях фашизма».

Конечно, в Советском Союзе прекрасно понимали, что «великое» французское сопротивление нельзя было ни в кой мере сравнивать с партизанским движением в Белоруссии или Югославии , так как оно, по некоторым оценкам, уступало в своем размахе даже Италии и Греции . Но, тем не менее, Франция виделась советским политикам как самое слабое звено в капиталистической системе, опять же Шарль Де Голль не стеснялся демонстрировать своё откровенно скептическое отношение к США и НАТО , а потому на некоторые мифы французской истории смотрели сквозь пальцы.

Сейчас же ситуация изменилась кардинально. От былой французской самостоятельной политики не осталось и следа . Франция – вне зависимости от того, какое партийное правительство находится у власти – ведёт себя как послушный сателлит США. А это даёт повод нам, россиянам, гражданам страны, которая понесла от войны самый большой в мире урон, наконец беспристрастно взглянуть на так называемого французского союзника по антигитлеровской коалиции …

Война от кутюр

Когда в сентябре 1939 года началась Вторая мировая война , французское общество встретило её в высшей мере странно: появилось… изобилие новых «патриотических» шляпок?! Так, хитом продаж стали так называемые «астраханские фески». Кроме этого из Англии стала усиленно завозиться клетчатая ткань, которая шла на покрой женских береток. Этот фасон головных уборов сразу же вызвал к жизни множество новых причёсок. Многое заимствовалось из военного багажа.

Так, например, шляпка разработанная Розой Деска , весьма напоминала английскую фуражку. Кроме этого почти сразу же вошёл в моду новый аксессуар. Многие носили на боку обязательный противогаз. Страх перед газовыми атаками был настолько велик, что в течение нескольких месяцев парижане не решались без него даже выходить на улицу. Противогаз можно было заметить везде: на рынке, в школе, в кино, в театре, в ресторане, в метро. Некоторые из француженок проявили весьма немалую изобретательность в том, чтобы замаскировать противогазы. Высокая мода почти сразу же почувствовала эту тенденцию. Так на свет стали появляться причудливые сумки для противогазов, сделанные из атласа, замши или кожи.

Женщина с коляской оборудованной против газовых атак. Англия 1938 год

Тут же к этому процессу подключилась реклама и торговля. Появился новый стиль – в виде миниатюрных противогазов стали выпускать флаконы для духов и даже тюбики губной помады . Но особым шиком считались цилиндрические шляпные коробки, которые делались Ланвин. Они шагнули даже за Атлантику. С цилиндрическими сумочками, весьма напоминающими футляры для противогазов, стали ходить аргентинские и бразильские модницы, которым отнюдь не угрожали ужасы войны.

Война и её первые последствия (воздушные тревоги и прекращение подачи электричества) диктовали изменения в поведении французов, прежде всего горожанок. Некоторые из эксцентричных парижанок стали носить рубашки цвета хаки с позолоченными пуговицами. На жакетах стали появляться эполеты. Традиционные шляпки заменили стилизованные кивера, треуголки и фески. В моду вошли атрибуты опереточных военных. Многие молодые женщины, с лиц которых ещё не сошёл летний загар, отказывались укладывать свои волосы . Они ниспадали на их плечи, напоминая некий капюшон, которые ранее были призваны для того, чтобы защитить от холодов. Из моды почти сразу же вышли завитки и локоны.

На фоне официальной военной пропаганды в прессе громче всего звучали опять же странные на первый взгляд вопросы: как лучше было бы продать все коллекции модной одежды – французам и зарубежным клиентам? Как удержать пальму первенства, которая традиционно сохранялась за Парижской высокой модой? В одной из французских газет мелькнула такая фраза: «Где те славные старые деньки, когда люди со всех концов земного шара стекались в Париж ? Когда продажа одного роскошного платья позволяла правительству купить десять тонн угля ? Когда продажа литра духов позволяла купить две тонны бензина ? Что будет с 25 тысячами женщин, которые работали в Домах моды?»…

Как видим, поначалу война для французов была всего лишь неудобством , мешавшим модной жизни. Только так можно понять суть предложения, с которым к властям обратился известный французский модельер Люсьен Лелонг. Он хотел получить гарантии государственной поддержки… французским кутюрье ! Он пытался объяснить, что в условиях войны такая поддержка была жизненно необходимой, а продолжение пошива нарядов высокого класса во Франции позволило бы сохранить присутствие на иностранных рынках! Он говорил:

«Роскошь и комфорт – это отрасли национальной промышленности . Они приносят миллионы валютных резервов, в которых мы сейчас так остро нуждаемся. То, что Германия зарабатывает при помощи машиностроения и химической промышленности, мы зарабатываем прозрачными тканями, духами, цветами и лентами»…

Ситуация мало изменилась, когда прошёл период «странной войны» и начались реальные боевые действия. Катастрофу жители Франции видели главным образом лишь в том, что оказались закрытыми фешенебельные магазины, варьете и рестораны. Теперь война воспринималась не просто как неудобство, а как разорительный моме нт. В итоге поражение Франции в войне было встречено хоть и насторожено, но без трагических настроений.

Прерванная некогда повседневная жизнь возобновилась фактически сразу же после оккупации немцами Северной Франции. Уже 18 июня 1940 года почти все магазины открыли на своих витринах железные ставни. Крупные универмаги Парижа: «Лувр», «Галери», «Лафайет» и т.д. – вновь начали свою работу. Годы спустя во Франции появится новый литературный жанр – «Как я не любил бошей» (в Германии его аналогом станет «Как я сочувствовал антифашистам»).

Однако действительные дневниковые записи, сделанные французами во второй половине 1940 года, демонстрировали совершенно иную картину. Многие едва ли не ликовали, что вновь могли открыть свои заведения . Владельцев магазинов, лавочек и ресторанов радовало небывалое количество «новых посетителей ». Ещё больше их восхищало, что готовые покупать все подряд немцы платили наличностью …

Толпа женщин, детей и солдат с фирменным приветственным знаком нацистов. Франция

Большие группы «туристов» в униформе цвета фельдграу и в нарукавных повязках со свастиками активно фотографировали все парижские достопримечательности: Лувр, собор Парижской Богоматери , Эйфелеву башню. И хотя большинство населения настороженно наблюдало за происходившим, немало было и тех, кто открыто приветствовал оккупационные войска. Постепенно страх ушёл. Молодые девчонки-школьницы с заплетенными косичками иногда набирались храбрости, чтобы улыбнуться завоевателям. По Парижу постепенно разлеталось: «Какие они вежливые !», «Какие они симпатичные !». Немцы стали «очаровательными оккупантами ». В метро, не задумываясь, они уступали места пожилым людям и женщинам с детьми. Оживилась не только торговля, но и общественная жизнь, хотя это происходило весьма специфическим образом.

Путь в нацистский ЕС

«Европейская идея глубоко укоренилась во Франции. С тех пор, как Европа стала ассоциироваться в первую очередь с Германией, то эта идея работает исключительно на нас. В настоящее время выставка «Франция-европейка», открытие которой было организовано нашими дипломатическими службами, привлекает внимание множества посетителей. Мы подключили радио, прессу и литературных обозревателей, чтобы непрерывно пропагандировать европейскую идеологию».

Именно такие слова содержались в сообщении немецкого посла Отто Абеца , которое 23 июня 1941 года было направлено имперскому министру иностранных дел Риббентропу . Надо сказать, что «европейские идеи » для Франции были не новы.

Именно французский министр иностранных дел Аристид Бриан в конце 20-ых годов выдвинул идею объединения Европы . Её тут же активно принялись обсуждать как в левых, так и в правых кругах республики. Во Франции появляется множество новых журналов: «Новый порядок », «Новая Европа », «Планы», «Борьба молодых». Уже из названий следует, что молодые французские интеллектуалы, придерживающиеся разных политических воззрений, искали новые пути, чтобы преобразовать «старую Европу» с её спорными территориями, взаимными упрёками, экономическими кризисами и политическими скандалами. Активно обсуждались вопросы того, насколько было возможно возникновение общеевропейского патриотизма, надклассового социализма, и могли ли эти явления стать базой для объединения всех западноевропейских народов.

Надо отметить, что эти дискуссии не прекратились и в годы Второй мировой войны. Ни в одной европейской стране, находившейся под контролем Германии не писалось столько о «европейской идее », как во Франции! Не успело сформироваться т.н. «вишисткое правительство», как его самые молодые представители тут же обратились к немецкому послу Абецу . Они представили немецкому дипломату план реорганизации Франции, которая должна была не просто соответствовать «стандартам» стран «оси», но и интегрировать свою экономику в общее (читай германское) экономическое пространство . Программное заявление отнюдь не походило на просьбу оккупированной страны – представители «вишистского правительства» намеревались «через поражение Франции обрести победу Европы».

В частности, в их меморандуме говорилось:

«Мы вынуждены занять активную позицию, так как наша страна находится в бедственном положении. Военное поражение, растущая безработица, призраки голода дезориентировали общественность. Пребывая под пагубным влиянием старых предубеждений, лживой пропаганды, которая кормится фактами чуждыми жизни простого народа, вместо того, чтобы взирать в будущее наша страна оборачивается в ушедшее прошлое, довольствуясь голосами, раздающимися из-за границы. Мы же предлагаем нашим землякам крайне полезную и захватывающую сферу деятельности, которая способна удовлетворить насущные интересы страны, революционные инстинкты и взыскательное национальное самосознание».

Предлагаемое преобразование Франции включало в себя семь важных компонентов: принятие новой политической конституции, преобразование французской экономики, которая должна была интегрироваться в европейской хозяйство , принятие программы общественных работ в области строительства, создание национал-социалистического движения , новые ориентиры во внешней политике Франции.

Из всего это перечня нас в первую очередь должен интересовать именно вопрос о «новой» внешней политике. По этому вопросу в документе сообщалось следующее:

«Французское правительство не хочет злоупотреблять оказанным ему доверием, а потому не позволит воссоздать прошлую систему союзов, ориентированную на сохранение т.н. равновесия в Европе . Кроме этого Франция не должна быть слабым местом, а именно зоной, через которую бы просачивались неевропейские политически идеи. Франция навсегда связана с судьбой континента, делает акцент на солидарность, которая в будущем должна объединить нашу страну со всеми народами Европы. Исходя из этого, мы полагаем, что Франция должна стать оборонительным рубежом Европы, что предопределено нашими морским побережьем, а потому может стать европейским бастионом в Атлантике. Франция сможет справиться с этим заданием, если в этой сфере будет применяться столь же гармоничное распределение обязанностей, что и области экономики. Франция должна защитить Европы в первую очередь благодаря силе своего флота и колониальных войск».

По большому счёту «европейская идея » во Франции носила явно англофобский характер. В этом не было ничего удивительного, если принять во внимание подробности встречи маршала Петена и Гитлера, которая состоялась 24 октября 1940 года в городке Монтуар-сюр-ле-Луар. В ходе этих переговоров Гитлер заявил маршалу, ставшему главой Франции:

«Кто-то должен платить за проигранную войну. Это будет либо Франция, либо Англия . Если Англия покроет расходы, Франция займет подобающее ей место в Европе и может полностью сохранить своё положение колониальной державы ».

Активисты, сплотившиеся вокруг журнала «Новая Европа», активно развивали эту тему. В ход шла история с погибшей на костре Жанной Д’Арк , предательское бегство английских войск из Дюнкерка, атаки на французский флот близ Мерс-эль-Кебира и многое другое…

… Казалось бы, на все эти исторические факты можно было и дальше смотреть сквозь пальцы, что, собственно, и делалось в своё время советскими политиками. Однако первый тревожный звонок для нас раздался в 1994 году, когда делегацию России не пригласили на торжества, посвященные открытию Второго фронта. Тогда же западное сообщество отрыто намекнуло, что дескать Франция является настоящей страной-победительницей, а Россия «как бы не очень». И сегодня эти настроения по извращению истории на Западе только усиливаются.

Так что нашим историкам и дипломатам имеет смысл (пока не поздно) поставить перед мировой общественностью целый ряд вопросов, требующих предельно ясного ответа:

– почему на одного француза, уходившего в партизаны, приходилось несколько его соотечественников, которые добровольно записывались в части Вермахта и Ваффен-СС?

– почему на сто лётчиков из эскадрильи «Нормандия-Неман» приходилось многие тысячи французов, которые оказались в советском плену, когда воевали на стороне Гитлера?

– почему радикальный французский фашист Жорж Валуа закончил свои дни в концентрационном лагере Заксенхазуен, а французский коммунист Жак Дорио направился добровольцем на Восточный фронт, чтобы воевать против СССР ?

– почему последние бои в Берлине у рейхсканцелярии красноармейцам приходилось вести не против фанатичных немцев, а против французских эсэсовцев ?

– почему не отличающиеся длинной исторической памятью европейцы стали приписывать произвол, творимый французскими оккупационными властями на территории Германии, частям Красной Армии?

– почему деятель вишисткой администрации Франсуа Миттеран после окончания войны стал уважаемым политиком , а великий французский литератор Луи-Фердинанд Селин был подвергнут «общественному бесчестию»?

– почему сотрудничавший с оккупантами модельер Люсьен Лелонг был провозглашен деятелем «культурного сопротивления» («Он спасал французскую моду»), а французский новеллист и журналист Робер Бразильяк был расстрелян как пособник оккупантов?

И, наконец, самые главные два вопроса:

– может ли Франция считаться победительницей фашизма, если именно её хищническая политика, проводимая под прикрытием Версальского мирного договора, с одной стороны спровоцировала возникновение итальянского фашизма и германского национал-социализма, а с другой стороны заложила основу для глобального геополитического конфликта , который в итоге вылился во Вторую мировую войну?

Франция во время оккупации во 2 мировой войне.

Опрос во Франции: Кто внес наиболее значимый вклад в победу над Германией во Второй Мировой войне? 60 лет пропаганды...

Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях , постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания» . Все Конференции – открытые и совершенно безплатные . Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…

На фото ниже оккупированная нацистами Франция. Это Париж. Это 1941 год. Как Вы думаете, за чем стоят в очереди эти парижанки???

Я не представляю, чтобы, например, в оккупированном немцами Воронеже, советские женщины выстаивали очереди за этим самым...

Подпись под фото гласит:

"Очередь перед магазином на Итальянском бульваре. Сегодня распродажа ста пар искусственных шелковых чулок "

В контексте этого замечательного фото, я хочу привести Вам фрагменты из книги Оскара Райле "Париж глазами немца". Это очень интересно...

Немцы и Эйфелева башня. Спокойно и деловито был занят Париж

1. Лето 1940 года.

"… В последующие недели улицы Парижа стали постепенно снова оживать. Эвакуировавшиеся семьи начали возвращаться, приниматься за свой прежний труд, жизнь опять запульсировала почти как прежде. Все это не в последнюю очередь благодаря мерам, принятым командующим войсками во Франции и его администрацией. Среди прочего им столь удачно был назначен обменный курс французской валюты 20 франков = 1 марка. С одной стороны, немецкие военнослужащие все-таки могли себе что-то позволить на свое денежное довольствие, а с другой — французское население отнюдь не без энтузиазма принимало немецкие марки в качестве оплаты за труд или проданные товары.

Нацистский флаг над одной из улиц Парижа, 1940 год

В результате летом 1940 года в Париже наладилось своеобразное житье-бытье. Повсюду были видны немецкие военнослужащие, прогуливающиеся по бульварам в компании очаровательных женщин, разглядывающие достопримечательности или сидящие со своими спутницами за столиками в бистро или кафе и наслаждающиеся едой и напитками. По вечерам такие крупные увеселительные заведения, как «Лидо», «Фоли-Бержер», «Шехерезада» и прочие, переполнялись. И вне Парижа в предместьях, знаменитых по истории — Версале, Фонтенбло, — почти в любой час встречались небольшие группы немецких солдат, уцелевших в боях и желавших полной мерой насладиться жизнью.

Гитлер в Париже

… Немецкие военнослужащие очень быстро освоились во Франции и, благодаря своему корректному и дисциплинированному поведению, завоевали симпатии у французского населения. Доходило до того, что французы открыто ликовали, когда немецкие люфтваффе сбивали английские самолеты, появлявшиеся над Парижем .

Эти корректные, во многом дружественные отношения между немецкими солдатами и французами ничем не омрачались в течение почти года.

Большинство немцев и французов в июле 1940 года надеялись на скорый мир, поэтому на готовность Гитлера в своей публичной речи 19 июля 1940 года к мирным переговорам с Великобританией и резко отрицательный ответ лорда Галифакса несколько дней спустя, казалось, почти никто не обратил внимания или воспринял трагически. Но иллюзия оказалась обманчивой. На оккупированных французских территориях нашлось, пожалуй, немало французов, с большим интересом воспринявших призыв генерала Де Голля к продолжению борьбы против Германии и понявших, что могли бы означать заявления английского лорда в будущем. На этот период времени круг таких французов, по данным абвера, был еще очень узок. Кроме того, большинство его членов благоразумно вели себя тихо и выжидательно".

Гитлер с приближенными позирует на фоне Эйфелевой башни в Париже 1940 году. Слева — Альберт Шпеер

2. Конец октября 1941 года.

"… промышленность и экономика продолжали ритмично работать, на предприятиях Рено в Булонь-Билланкуре с конвейера бесперебойно сходили грузовики для вермахта. И на множестве других предприятий французы без всякого принуждения производили в больших объемах и без рекламаций продукцию для нашей военной промышленности.

Впрочем, тогда положение во Франции существенным образом определялось тем фактом, что французское правительство в Виши прилагало серьезные усилия, чтобы одолеть не только коммунистов, но и сторонников генерала Де Голля. Их инструкции всем подчиненным им исполнительным властям были примерно в таком духе.

В городах на оккупированных французских территориях без труда установили, что органы французской полиции тесно и без трений сотрудничают с органами нашей военной администрации и тайной военной полицией .

Все давало право с уверенностью считать, что значительно большая часть французов, как и прежде, стояла за маршала Петена и его правительство .

Колонная французских пленных у Варсальского дворца в Париже

А в Париже жизнь пошла своим чередом, как и ранее. Когда караульная рота под музыку и барабанный бой по Елисейским Полям маршировала к Триумфальной арке, как и прежде, сотни и даже тысячи парижан собирались по сторонам улиц, чтобы полюбоваться спектаклем. Редко на лицах зрителей можно было прочесть гнев и ненависть. Скорее большинство смотрело вслед немецким солдатам с явным пониманием, нередко даже одобрением. Именно французы, благодаря своему великому и славному военному прошлому и традициям, проявляют большее понимание к подобным спектаклям, демонстрирующим силу и дисциплину. И разве нельзя смотреть на то, как во второй половине дня и вечером на бульварах, в кабачках, у кафе и бистро на каждом шагу прогуливались немецкие военные, приветливо беседуя с французами и француженками?

Парад немецких войск в Париже

… далеко не все из этих французов оказались готовы к тому, чтобы действовать против нас в качестве шпионов и диверсантов. Миллионы их, во всяком случае в тот момент, не желали иметь ничего общего с направленной против нас деятельностью тех соотечественников, что уже объединились в группы. Многие лучшие представители французов и не помышляли о борьбе против Германии. Одни считали, что должны поддерживать главу своего государства Петена, другие определили свою позицию вследствие сильной неприязни к Великобритании. Пример тому адмирал Дарлан.

3. Лето 1942 года.

"… Лаваль в своем радиообращении зашел так далеко, что среди прочего заявил:

«Я желаю победы Германии, ибо без нее во всем мире воцарился бы большевизм».

«Франция ввиду неизмеримых жертв Германии не может оставаться пассивной и индифферентной».

Эффект этих высказываний Лаваля нельзя недооценить. Тысячи рабочих ряда французских фабрик в течение нескольких лет, вплоть до 1944 года, безоговорочно трудились на германскую оборонную промышленность . Случаи саботажа были очень редкими. Правда, тут следует заметить, что во всем мире не очень многих трудящихся можно склонить к тому, чтобы они с воодушевлением бросились разрушать собственными руками рабочие места и тем самым лишать себя куска хлеба".

Парижский марш. Триумфальная арка

4. Лето 1943 года

"У человека, идущего летом 1943 года днем по Парижу, могло легко сложиться превратное впечатление о положении дел. Улицы оживленны, большинство магазинов открыто. Меню заполненных ресторанов все еще предлагают богатый выбор блюд и лакомств. Их запасы замечательных вин и разнообразных сортов шампанского казались неисчерпаемыми. Многие военнослужащие и штабные сотрудницы делали покупки, как и в прежние два года.

Пока еще можно было купить почти все: одежду, меха, драгоценности, косметику.

Штабные сотрудницы редко могли устоять перед соблазном, чтобы не посоревноваться с парижанками гражданскими нарядами. Во французском платье, напудренных и накрашенных, в городе в них было и не признать немок. Это навело на размышления одного высокого чина из Берлина, однажды приезжавшего к нам в отель «Лютеция». Он порекомендовал мне положить этому конец.

Тогда я выступил с докладом (правда, принесшим немного пользы) перед подчиненным мне вспомогательным женским персоналом. Одна из них, по имени Изольда, после этого появилась у меня в бюро и заявила: «Если вы не выносите мой макияж, то переведите меня в Марсель. Там в нашем отделении я знаю кое-кого, который находит меня красивой, такой, как я есть».

Изольду перевели в Марсель".

Военный парад на Елисейских полях

Недалеко от Триумфальной Арки. Франция. Июнь 1940г.

Прогулка по Парижу

Немецкая экскурсия у Могилы Неизвестного солдата в Париже

Могила Неизвестного солдата у Триумфальной арки в Париже. Обратите внимание, в отличии от фото выше, огонь не горит (видимо, из-за экономии или по распоряжению немецкого командования)

Немецкие офицеры в кафе на улице оккупированного Парижа. 07.1940г.

Немецкие офицеры около парижского кафе

Немецкие солдаты пробуют французский «фаст-фуд»

Парижский шопинг. Ноябрь 1940г.

Париж. Лето 1940г. Таких, как эта француженка, потом свои же и обреют...

Немецкий танк PzKpfw V «Пантера» проезжает рядом с Триумфальной аркой в Париже

В Парижском метро. 31.01.1941г.

Фройляйн гуляет...

На ослике по Парижу!

Немецкие подразделения и военный оркестр готовятся к смотру в Париже

Немецкий военный оркестр на улице Парижа

Немецкий конный патруль на одной из улиц Парижа

Немецкий пулемётчик на фоне Эйфелевой башни

Немецкие пленные идут по парижской улице. 25.08.1944г.

Париж. Прошлое и настоящее

О восстании в Париже

(ТИППЕЛЬСКИРХ «ИСТОРИЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ»):

«1‑я американская армия имела задачу по возможности обойти и окружить Париж, с тем чтобы избавить город от боев и разрушений. Весьма скоро, однако, обнаружилось, что такая предосторожность была излишней. Гитлер, правда, приказал оборонять Париж до последнего человека и взорвать все мосты через Сену, не считаясь с неизбежным при этом разрушением памятников архитектуры, но сил, достаточных для обороны этого города с миллионным населением, в распоряжении коменданта генерала фон Хольтица не было.

Из персонала оккупационных властей и тыловых служб удалось наскрести 10 тыс. человек. Их, однако, было бы недостаточно даже для поддержания авторитета немецкой власти внутри города перед лицом хорошо организованных сил французского Движения сопротивления. Следовательно, оборона города вылилась бы в уличные бои с бессмысленными человеческими жертвами. Немецкий комендант решил вступить в контакт с представителями Движения сопротивления, становившегося по мере приближения фронта все активнее и грозившего спровоцировать бои в городе, и заключить своего рода «перемирие» до занятия города союзными войсками.

Это своеобразное «перемирие» лишь в отдельных местах нарушалось слишком нетерпеливыми участниками Движения сопротивления, на что незамедлительно следовал энергичный отпор с немецкой стороны. От взрыва мостов через Сену комендант отказался, благодаря чему были спасены располагавшиеся вблизи мостов замечательные архитектурные памятники города. Что же касается интересов немецкой армии, то они нисколько не пострадали, ибо американцы перешли Сену задолго до этого в других местах. В таком переходном состоянии Париж оставался до 25 августа, когда в него вступила одна из французских танковых дивизий ».

p.s

«Если бы правление Германии принесло нам благосостояние, девять из десяти французов смирились бы с ним, а трое или четверо приняли бы его с улыбкой»

писатель Андре Жид, июль 1940 года, вскоре после поражения Франции…