Франция во второй мировой войне. Франция во II Мировой войне. Париж. Оккупация и освобождение Париж в годы немецкой оккупации

Еще в годы Второй мировой войны, когда север Франции был под оккупационными войсками Германии, в Виши дислоцировалась резиденция коллаборационистского правительства свободной южной Франции, который так и стали называть режим Виши.

Вагон маршала Фоша. Вильгельм Кейтель и Шарль Хюнтцигер во время подписания перемирия, 22 июня 1940 года

Предатель, пособник врага или на языке историков - коллаборационист - такие люди есть на каждой войне. В годы Второй мировой на сторону врага переходили отдельные солдаты, воинские подразделения, а иногда и целые государства неожиданно занимали сторону тех, кто еще вчера их бомбил и убивал. 22 июня 1940 года стал днем позора Франции и триумфа Германии.

После месячной борьбы Французы потерпели сокрушительное поражение от немецких войск и согласились на перемирие. На самом деле это была настоящая капитуляция. Гитлер настоял на том, чтобы подписание перемирия состоялось в Компьенском лесу, в том самом вагоне, в котором в 1918 году Германия подписала унизительную капитуляцию в Первой мировой войне.

Нацистский лидер наслаждался победой. Он вошел в вагон, выслушал преамбулу текста перемирия и демонстративно покинул собрание. Французам пришлось расстаться с идеей переговоров, перемирие было подписано на условия Германии. Францию разделили на две части, север вместе с Парижем оккупировала Германия, а на юге с центров в городке Виши. Немцы разрешили французам сформировать свое новое правительство.

фото: Филипп Петен на встрече с Адольфом Гитлером, 24 октября 1940 года

Кстати, к этому времени на юге сосредоточилось большинство французских граждан. Русский писатель эмигрант Роман Гуль позже так вспоминал атмосферу царившую летом 40-го на юге Франции:

«Все крестьяне, виноградари, ремесленники, бакалейщики, рестораторы, гарсоны кафе и парикмахеры и бегущие как сброд солдаты - все хотели одного - что угодно, только чтоб кончилось это падение в бездонную бездну».

У всех на уме было только одно слово «перемирие», что означало, что немцы не пойдут на юг Франции, не прейдут сюда, не расквартируют здесь свои войска, не будут забирать скот, хлеб, виноград, вино. Так и случилось, юг Франции остался свободным, правда ненадолго, совсем скоро и он окажется в руках немцев. Но пока французы были полны надежд, они верили, что третий рейх с уважением отнесется к суверенитету южной Франции, что рано или поздно режиму Виши удасться объединить страну, а главное, что немцы теперь освободят почти два миллиона французских военнопленных.

Глава коллаборационистского правительства Франции маршал Анри-Филипп Петэн (Henri Philippe Pétain, 1856-1951) приветствует французских солдат, освобожденных из плена в Германии, на вокзале французского города Руан.

Все это должен был воплотить в жизнь новый глава Франции, который был наделен неограниченными полномочиями. Им стал очень уважаемый человек в стране, герой Первой мировой войны маршал Анри Филипп Петен. На тот момент ему уже было 84-е года.

Это Петен настоял на капитуляции Франции, хотя французское руководство после падения Парижа хотела отойти на север Африки и продолжать войну с Гитлером. Но Петен предложил прекратить сопротивление. Французы увидели попытку спасти страну от разрушения, однако найти такое решение обернулась не спасением, а катастрофой. Настал самый противоречивый период в истории Франции, не завоеванной но покоренной.

Группа французских военнопленных следует по улице города к месту сбора. На снимке: слева – французские моряки, справа – сенегальские стрелки французских колониальных войск.

Какую политику будет проводить Петен стало ясно из его выступления по радио. В своем обращение к нации, он призвал французов к сотрудничеству с нацистами. Именно в этой речи Петен впервые произнес слово «коллаборационизм», сегодня оно есть во всех языках и означает одно - сотрудничество с врагом. Это был не просто поклон в сторону Германии, этим шагом Петен предопределил судьбу, пока еще свободной южной Франции.

Французские солдаты с поднятыми руками сдаются немецким войскам

До Сталинградской битвы все европейцы считали, что Гитлер будет править долго и все должны были более или менее приспосабливаться к новой системе. Были всего два исключения, это Великобритания и конечно Советский Союз, который считал, что он обязательно одержит победу и разгромит фашистскую Германию, а все остальные были либо оккупированы немцами, либо находились в союзничестве.

Французы читают воззвание Шарля де Голля от 18 июня 1940 года на стене дома в Лондоне.

Как приспособится к новой власти, каждый решал для себя сам. Когда Красная армия стремительно отступала на восток, промышленные предприятия пытались вывести на Урал, а если не успевали, то попросту взрывали, чтобы Гитлеру не досталась ни одна конвейерная лента. Французы поступили по другому. Через месяц после капитуляции, французские бизнесмены подписали первый договор с нацистами на поставку бокситов (алюминиевая руда). Сделка была столь крупной, что уже к началу войны с СССР, то есть спустя год, Германия поднялась до первого места в мире по производству алюминия.

Как не парадоксально, но после фактической капитуляции Франции, дела у французских предпринимателей шли неплохо, они стали поставлять Германии самолеты, авиационные двигатели к ним, практически вся локомотивная и станкостроительная промышленность работали исключительно на третий рейх. Три крупнейшие французские автомобильные компании, которые кстати существуют посей день, тут же переориентировались на выпуск грузовиков. Недавно ученые подсчитали и оказалось, что окало 20% грузового автопарка Германии в годы войны, были изготовлены во Франции.

Немецкие офицеры в кафе на улице оккупированного Парижа, читающие газеты, и горожане. Проходящие мимо немецкие солдаты приветствуют сидящих офицеров.

Справедливости ради стоит отметь, что иногда Петен позволял себе откровенно саботировать приказы фашистского руководства. Так в 1941 году глава правительства Виши приказал отчеканить 200 миллионов медно никелевых монет в пять франков и это в то время, когда никель считался стратегическим материалом, он шел только на нужды военной промышленности, из него делали броню. В годы Второй мировой не в одной европейской стране не использовали никель в чеканки монет. Как только германское руководство узнало о приказе Петена, почти все монеты были изъяты и вывезены на переплавку.

В других вопросах рвение Петена превосходило ожидание даже самих нацистов. Так первые антиеврейской законы на юге Франции появились еще до того, как подобных мер потребовали немцы. Даже в северной Франции, которая находилась под властью третьего рейха, фашистское руководство пока обходились лишь антиеврейской пропагандой.

Антисемитская карикатура периода немецкой оккупации Франции

В Париже работала фотовыставка, на которой экскурсоводы доходчиво объясняли почему евреи являются врагами Германии и Франции. Парижская пресса в которой статьи писали французы под диктовку немцев бурлила истерическими призывами к уничтожению евреев. Пропаганда быстро принесла плоды, в кафе стали появляться вывески о том, что в ход в заведение запрещен «собакам и евреям».

Пока на севере немцы учили французов ненавидеть евреев, на юге режим Виши уже лишал евреев гражданских прав. Теперь по новым законам евреи не имели права занимать государственные должности, работать врачами, учителями, не могли владеть недвижимостью, кроме того евреям запретили пользоваться телефонами и передвигаться на велосипедах. В метро они могли ездить, только в последним вагоне поезда, а в магазине они не имели права становиться в общую очередь.

На самом деле, эти законы отражали не желание угодить немцам, а собственные взгляды французов. Антисемитские настроения существовали во Франции за долго до Второй мировой войны, французы считали евреев народов пришлым, не коренным, а потому они не могли стать хорошими гражданами, отсюда стремление вывести их из общества. Однако, это не касалось тех евреев, которые жили во Франции давно и имели французское гражданство, речь шла только о беженцах приехавших из Польши или Испании во время гражданской войны.

Французские евреи на станции Аустерлиц, в ходе депортации из оккупированного Парижа.

После окончания Первой мировой войны, в течение 20-х годов, многие польские евреи мигрировали во Францию из-за экономического кризиса и безработицы. Во Франции они стали занимать рабочие места коренного населения, что не вызвало среди них особого восторга.

После того как Петен подписал первые антиеврейские постановления, в считанные дни тысячи евреев оказались без работы и без средств к существованию. Но и тут все было продуманно, таких людей тут же распределяли в специальные отряды, в которых еврей должны были работать на благо французского общества, чистить и благоустраивать города, следить за дорогами. Зачисляли в такие отряды принудительно, управлялись они военными, а жили евреи в лагерях.

Арест евреев во Франции, август 1941

Тем временем ситуация на севере ужесточалась, вскоре это перекинулось на якобы свободную южную Францию. Сначала немцы обязали евреев носить желтые звезды. Кстати, одна текстильная компания, тут же выделила 5 тысяч метров ткани на пошив этих звезд. Затем фашистское руководство объявило об обязательной регистрации всех евреев. Позже, когда начались облавы, это помогало властям быстро находить и вычислять нужных евреев. И хотя французы никогда не были сторонниками физического уничтожения евреев, как только немцы распорядились о сборе всего еврейского населения в специальных пунктах, французские власти снова послушно выполнили приказ.

Стоит заметить, что правительство Виши помогало немецкой стороне и делала всю грязную работу. В частности регистрировались евреи силами французской администрации, депортировать их помогала французская жандармерия. Говоря точнее, французская полиция не убивала евреев, но она арестовывала и депортировала их в концлагерь Аушвиц. Конечно же это не значит, что правительство Виши полностью ответственна за холокост, но оно было пособником Германии в этих процессах.

Как только немцы перешли к депортации еврейского населения, простые французы неожиданно перестали молчать. На их глазах исчезали целые еврейские семья, соседи, знакомые, друзья и все знали, что обратного пути для этих людей нет. Были слабые попытки остановить подобные акции, но когда люди поняли, что немецкую машину не побороть, они стали сами спасать своих друзей и знакомых. В стране поднялась волна, так называемой тихой мобилизации. Французы помогали евреем бежать из под конвоя, спрятаться, затаиться.

Пожилая еврейка на улице оккупированного Парижа.

К этому времени авторитет Петена, как среди простых французов, так и среди немецких руководителей серьезно пошатнулся, люди перестали ему доверять. А когда в 42-ом Гитлер решил оккупировать всю Францию, и режим Виши превратился в марионеточное государство, французы поняли, что Петен не смог защитить их от немцев, Третий рейх все таки пришел на юг Франции. Позже, в 43-м, когда всем стало ясно, что Германия проигрывает войну, Петен попытался связаться с союзниками по антигитлеровской коалиции. Немецкая реакция была очень жесткой, режим Веши тут же усилили ставленниками Гитлера. В правительство Петена немцы ввели истинных фашистов и идейных коллаборационистов из числа французов.

Одним из них был француз Жозеф Дарнан, ярый последователь нацизма. Это он отвечал за установление нового порядка, за ужесточение режима. Одно время управлял тюремной системой, полицией и отвечал за карательные операции против евреев, сопротивления и просто противников германского режима.

Патруль вермахта готовится к поиску борцов Сопротивления в канализации Парижа.

Теперь еврейские облавы проходили повсеместно, самая крупная операция началась в Париже летом 42-го, нацисты цинично назвали ее «весенний ветер». Она была назначена на ночь с 13 на 14 июля, но планы пришлось откорректировать, 14 июля во Франции большой праздник «День взятии Бастилии». Найти в этот день хоть одного трезвого француза трудно, а операция выполнялась силами французских полицейских, дату пришлось подкорректировать. Операция проходила уже по известному сценарию - всех евреев согнали в одно место, а потом вывезли в лагеря смерти, причем на каждого исполнителя фашисты донесли не недвусмысленные инструкции, все горожане должны подумать, что это чисто французское изобретение.

В четыре утра 16-го июля началась облава, домой к евреем приходил патруль и вывозил семьями в зимний велодром «Вель-д"Ив». К полудню там собралось около семи тысяч человек, в том числе четыре тысячи детей. Среди них был один еврейский мальчик Вальтер Шпитцер, который позже вспоминал... мы провели в этом месте пять дней, это был ад, детей отрывали от матерей, не было еды, на всех был лишь один водопроводный кран и четыре отхожих мета . Тогда Вальтера вместе с десятком других малышей, чудом спасла русская монахиня «мать Мария», а когда мальчик вырос он стал скульптором и создал мемориал жертвам «Вель-д"Ив».

Лаваль (слева) и Карл Оберг (начальник немецкой полиции и СС во Франции) в Париже

Когда в 1942 году состоялся великий исход евреев из Парижа, из города были вывезены и дети, это не было требованием немецкой стороны, это было предложением французов, точнее Пьера Лаваля, еще одного ставленника Берлина. Он предложил всех детей младше 16 лет отправить в концентрационные лагеря.

Параллельно французское руководство продолжало активно поддерживать нацистский режим. В 42-м году уполномоченный третьего рейха по трудовым резервам Фриц Заукель обратился к французскому правительству с запросом на рабочих. Германия остро нуждалась в бесплатной рабочей силе. Французы тут же подписали договор и предоставили третьему рейху 350 рабочих, а вскоре режим Виши пошел еще дальше, правительство Петена учредила обязательную трудовую повинность, все французы призывного возраста должны были отправляться на работу в Германию. Из франции потянулись железнодорожные вагоны с живым товаром, но мало кто из молодых людей горел желанием покидать родину, многие из них убегали, скрывались или уходили в сопротивление.

Многие французы считали, что лучше жить приспосабливаясь, чем противостоять и бороться с оккупацией. В 44-ом за такую позицию им было уже стыдно. После освобождение страны никто из французов не хотел вспоминать позорно проигранную войну и сотрудничество с оккупантами. И тогда на помощь пришел генерал Шарль де Голль, он создал и много лет всячески поддерживал миф о том, что французский народ в годы оккупации, как одно целое участвовал в сопротивление. Во франции начались суды над теми, кто служил немцем, предстал перед судом и Петен, из-за возраста его пощадили и вместо смертной казни он отделался пожизненным заключением.

Тунис. Генерал де Голль(слева) и генерал Маст. июнь 1943

Суды над коллаборационистами продолжались недолго, уже летом 49-го они завершили свою работу. Больше тысячи осужденных президент де Голль помиловал, остальные дождались амнистии в 53-м году. Если в России бывшие коллаборационисты до сих пор скрывают, что служили у немцев, то во Франции такие люди уже в 50-е вернулись к обычной жизни.

Чем дальше уходила Вторая мировая война в историю, тем более героическим представлялась французам их военное прошлое, никто не вспоминал не о снабжение Германии сырьем и техникой, не о событиях на парижском велодроме. От Шарля де Голля и все последующие президенты Франции вплоть до Франсуа Миттерана, не считали, что Французская республика ответственна за преступления совершенные режимом Веши. Только в 1995-м году новый президент Франции Жак Ширак, на митинге в мемориале жертвам «Вель-д"Ив», впервые произнес извинения за депортацию евреев и призвал французов к покаянию.

В той войне каждое государство должно было решить, на чьей стороне быть и кому служить. Даже нейтральные страны не смогли остаться в стороне. Подписывая многомиллионные контракты с Германией, они делали свой выбор. Но самой красноречивой пожалуй была позиция США 24-го июня 1941 года, будущий президент Гарри Трумэн заявил: «Если мы увидим, что войну выигрывает Германия, нам следует помогать России, если будет выигрывать Россия, нам следует помогать Германии, и пусть они как можно больше убивают друг друга, все это на благо Америки!»

На фото ниже оккупированная нацистами Франция. Это Париж. Это 1941 год. Как Вы думаете, за чем стоят в очереди эти парижанки???

Я не представляю, чтобы, например, в оккупированном немцами Воронеже, советские женщины выстаивали очереди за этим самым...

Подпись под фото гласит:

"Очередь перед магазином на Итальянском бульваре. Сегодня распродажа ста пар искусственных шелковых чулок "

В контексте этого замечательного фото, я хочу привести Вам фрагменты из книги Оскара Райле "Париж глазами немца". Это очень интересно...

Немцы и Эйфелева башня. Спокойно и деловито был занят Париж

1. Лето 1940 года.

"… В последующие недели улицы Парижа стали постепенно снова оживать. Эвакуировавшиеся семьи начали возвращаться, приниматься за свой прежний труд, жизнь опять запульсировала почти как прежде. Все это не в последнюю очередь благодаря мерам, принятым командующим войсками во Франции и его администрацией. Среди прочего им столь удачно был назначен обменный курс французской валюты 20 франков = 1 марка. С одной стороны, немецкие военнослужащие все-таки могли себе что-то позволить на свое денежное довольствие, а с другой — французское население отнюдь не без энтузиазма принимало немецкие марки в качестве оплаты за труд или проданные товары.

Нацистский флаг над одной из улиц Парижа, 1940 год

В результате летом 1940 года в Париже наладилось своеобразное житье-бытье. Повсюду были видны немецкие военнослужащие, прогуливающиеся по бульварам в компании очаровательных женщин, разглядывающие достопримечательности или сидящие со своими спутницами за столиками в бистро или кафе и наслаждающиеся едой и напитками. По вечерам такие крупные увеселительные заведения, как «Лидо», «Фоли-Бержер», «Шехерезада» и прочие, переполнялись. И вне Парижа в предместьях, знаменитых по истории — Версале, Фонтенбло, — почти в любой час встречались небольшие группы немецких солдат, уцелевших в боях и желавших полной мерой насладиться жизнью.

Гитлер в Париже

… Немецкие военнослужащие очень быстро освоились во Франции и, благодаря своему корректному и дисциплинированному поведению, завоевали симпатии у французского населения. Доходило до того, что французы открыто ликовали, когда немецкие люфтваффе сбивали английские самолеты, появлявшиеся над Парижем .

Эти корректные, во многом дружественные отношения между немецкими солдатами и французами ничем не омрачались в течение почти года.

Большинство немцев и французов в июле 1940 года надеялись на скорый мир, поэтому на готовность Гитлера в своей публичной речи 19 июля 1940 года к мирным переговорам с Великобританией и резко отрицательный ответ лорда Галифакса несколько дней спустя, казалось, почти никто не обратил внимания или воспринял трагически. Но иллюзия оказалась обманчивой. На оккупированных французских территориях нашлось, пожалуй, немало французов, с большим интересом воспринявших призыв генерала Де Голля к продолжению борьбы против Германии и понявших, что могли бы означать заявления английского лорда в будущем. На этот период времени круг таких французов, по данным абвера, был еще очень узок. Кроме того, большинство его членов благоразумно вели себя тихо и выжидательно".

Гитлер с приближенными позирует на фоне Эйфелевой башни в Париже 1940 году. Слева — Альберт Шпеер

2. Конец октября 1941 года.

"… промышленность и экономика продолжали ритмично работать, на предприятиях Рено в Булонь-Билланкуре с конвейера бесперебойно сходили грузовики для вермахта. И на множестве других предприятий французы без всякого принуждения производили в больших объемах и без рекламаций продукцию для нашей военной промышленности.

Впрочем, тогда положение во Франции существенным образом определялось тем фактом, что французское правительство в Виши прилагало серьезные усилия, чтобы одолеть не только коммунистов, но и сторонников генерала Де Голля. Их инструкции всем подчиненным им исполнительным властям были примерно в таком духе.

В городах на оккупированных французских территориях без труда установили, что органы французской полиции тесно и без трений сотрудничают с органами нашей военной администрации и тайной военной полицией .

Все давало право с уверенностью считать, что значительно большая часть французов, как и прежде, стояла за маршала Петена и его правительство .

Колонная французских пленных у Варсальского дворца в Париже

А в Париже жизнь пошла своим чередом, как и ранее. Когда караульная рота под музыку и барабанный бой по Елисейским Полям маршировала к Триумфальной арке, как и прежде, сотни и даже тысячи парижан собирались по сторонам улиц, чтобы полюбоваться спектаклем. Редко на лицах зрителей можно было прочесть гнев и ненависть. Скорее большинство смотрело вслед немецким солдатам с явным пониманием, нередко даже одобрением. Именно французы, благодаря своему великому и славному военному прошлому и традициям, проявляют большее понимание к подобным спектаклям, демонстрирующим силу и дисциплину. И разве нельзя смотреть на то, как во второй половине дня и вечером на бульварах, в кабачках, у кафе и бистро на каждом шагу прогуливались немецкие военные, приветливо беседуя с французами и француженками?

Парад немецких войск в Париже

… далеко не все из этих французов оказались готовы к тому, чтобы действовать против нас в качестве шпионов и диверсантов. Миллионы их, во всяком случае в тот момент, не желали иметь ничего общего с направленной против нас деятельностью тех соотечественников, что уже объединились в группы. Многие лучшие представители французов и не помышляли о борьбе против Германии. Одни считали, что должны поддерживать главу своего государства Петена, другие определили свою позицию вследствие сильной неприязни к Великобритании. Пример тому адмирал Дарлан.

3. Лето 1942 года.

"… Лаваль в своем радиообращении зашел так далеко, что среди прочего заявил:

«Я желаю победы Германии, ибо без нее во всем мире воцарился бы большевизм».

«Франция ввиду неизмеримых жертв Германии не может оставаться пассивной и индифферентной».

Эффект этих высказываний Лаваля нельзя недооценить. Тысячи рабочих ряда французских фабрик в течение нескольких лет, вплоть до 1944 года, безоговорочно трудились на германскую оборонную промышленность . Случаи саботажа были очень редкими. Правда, тут следует заметить, что во всем мире не очень многих трудящихся можно склонить к тому, чтобы они с воодушевлением бросились разрушать собственными руками рабочие места и тем самым лишать себя куска хлеба".

Парижский марш. Триумфальная арка

4. Лето 1943 года

"У человека, идущего летом 1943 года днем по Парижу, могло легко сложиться превратное впечатление о положении дел. Улицы оживленны, большинство магазинов открыто. Меню заполненных ресторанов все еще предлагают богатый выбор блюд и лакомств. Их запасы замечательных вин и разнообразных сортов шампанского казались неисчерпаемыми. Многие военнослужащие и штабные сотрудницы делали покупки, как и в прежние два года.

Пока еще можно было купить почти все: одежду, меха, драгоценности, косметику.

Штабные сотрудницы редко могли устоять перед соблазном, чтобы не посоревноваться с парижанками гражданскими нарядами. Во французском платье, напудренных и накрашенных, в городе в них было и не признать немок. Это навело на размышления одного высокого чина из Берлина, однажды приезжавшего к нам в отель «Лютеция». Он порекомендовал мне положить этому конец.

Тогда я выступил с докладом (правда, принесшим немного пользы) перед подчиненным мне вспомогательным женским персоналом. Одна из них, по имени Изольда, после этого появилась у меня в бюро и заявила: «Если вы не выносите мой макияж, то переведите меня в Марсель. Там в нашем отделении я знаю кое-кого, который находит меня красивой, такой, как я есть».

Изольду перевели в Марсель".

Военный парад на Елисейских полях

Недалеко от Триумфальной Арки. Франция. Июнь 1940г.

Прогулка по Парижу

Немецкая экскурсия у Могилы Неизвестного солдата в Париже

Могила Неизвестного солдата у Триумфальной арки в Париже. Обратите внимание, в отличии от фото выше, огонь не горит (видимо, из-за экономии или по распоряжению немецкого командования)

Немецкие офицеры в кафе на улице оккупированного Парижа. 07.1940г.

Немецкие офицеры около парижского кафе

Немецкие солдаты пробуют французский «фаст-фуд»

Парижский шопинг. Ноябрь 1940г.

Париж. Лето 1940г. Таких, как эта француженка, потом свои же и обреют...

Немецкий танк PzKpfw V «Пантера» проезжает рядом с Триумфальной аркой в Париже

В Парижском метро. 31.01.1941г.

Фройляйн гуляет...

На ослике по Парижу!

Немецкие подразделения и военный оркестр готовятся к смотру в Париже

Немецкий военный оркестр на улице Парижа

Немецкий конный патруль на одной из улиц Парижа

Немецкий пулемётчик на фоне Эйфелевой башни

Немецкие пленные идут по парижской улице. 25.08.1944г.

Париж. Прошлое и настоящее

О восстании в Париже

(ТИППЕЛЬСКИРХ «ИСТОРИЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ»):

«1‑я американская армия имела задачу по возможности обойти и окружить Париж, с тем чтобы избавить город от боев и разрушений. Весьма скоро, однако, обнаружилось, что такая предосторожность была излишней. Гитлер, правда, приказал оборонять Париж до последнего человека и взорвать все мосты через Сену, не считаясь с неизбежным при этом разрушением памятников архитектуры, но сил, достаточных для обороны этого города с миллионным населением, в распоряжении коменданта генерала фон Хольтица не было.

Из персонала оккупационных властей и тыловых служб удалось наскрести 10 тыс. человек. Их, однако, было бы недостаточно даже для поддержания авторитета немецкой власти внутри города перед лицом хорошо организованных сил французского Движения сопротивления. Следовательно, оборона города вылилась бы в уличные бои с бессмысленными человеческими жертвами. Немецкий комендант решил вступить в контакт с представителями Движения сопротивления, становившегося по мере приближения фронта все активнее и грозившего спровоцировать бои в городе, и заключить своего рода «перемирие» до занятия города союзными войсками.

Это своеобразное «перемирие» лишь в отдельных местах нарушалось слишком нетерпеливыми участниками Движения сопротивления, на что незамедлительно следовал энергичный отпор с немецкой стороны. От взрыва мостов через Сену комендант отказался, благодаря чему были спасены располагавшиеся вблизи мостов замечательные архитектурные памятники города. Что же касается интересов немецкой армии, то они нисколько не пострадали, ибо американцы перешли Сену задолго до этого в других местах. В таком переходном состоянии Париж оставался до 25 августа, когда в него вступила одна из французских танковых дивизий ».

p.s

«Если бы правление Германии принесло нам благосостояние, девять из десяти французов смирились бы с ним, а трое или четверо приняли бы его с улыбкой»

писатель Андре Жид, июль 1940 года, вскоре после поражения Франции…

Какое отношение к победе над фашизмом имеет Франция?

Свободолюбивая, демократическая и лево-ориентированная Франция (именно к такому историческому облику привыкли многие из нас) была не более чем мифом. Историк Зеев Штернхель в своих работах не раз поднимал вопрос о «французских корнях фашизма».

Конечно, в Советском Союзе прекрасно понимали, что «великое» французское сопротивление нельзя было ни в кой мере сравнивать с партизанским движением в Белоруссии или Югославии , так как оно, по некоторым оценкам, уступало в своем размахе даже Италии и Греции . Но, тем не менее, Франция виделась советским политикам как самое слабое звено в капиталистической системе, опять же Шарль Де Голль не стеснялся демонстрировать своё откровенно скептическое отношение к США и НАТО , а потому на некоторые мифы французской истории смотрели сквозь пальцы.

Сейчас же ситуация изменилась кардинально. От былой французской самостоятельной политики не осталось и следа . Франция – вне зависимости от того, какое партийное правительство находится у власти – ведёт себя как послушный сателлит США. А это даёт повод нам, россиянам, гражданам страны, которая понесла от войны самый большой в мире урон, наконец беспристрастно взглянуть на так называемого французского союзника по антигитлеровской коалиции …

Война от кутюр

Когда в сентябре 1939 года началась Вторая мировая война , французское общество встретило её в высшей мере странно: появилось… изобилие новых «патриотических» шляпок?! Так, хитом продаж стали так называемые «астраханские фески». Кроме этого из Англии стала усиленно завозиться клетчатая ткань, которая шла на покрой женских береток. Этот фасон головных уборов сразу же вызвал к жизни множество новых причёсок. Многое заимствовалось из военного багажа.

Так, например, шляпка разработанная Розой Деска , весьма напоминала английскую фуражку. Кроме этого почти сразу же вошёл в моду новый аксессуар. Многие носили на боку обязательный противогаз. Страх перед газовыми атаками был настолько велик, что в течение нескольких месяцев парижане не решались без него даже выходить на улицу. Противогаз можно было заметить везде: на рынке, в школе, в кино, в театре, в ресторане, в метро. Некоторые из француженок проявили весьма немалую изобретательность в том, чтобы замаскировать противогазы. Высокая мода почти сразу же почувствовала эту тенденцию. Так на свет стали появляться причудливые сумки для противогазов, сделанные из атласа, замши или кожи.

Женщина с коляской оборудованной против газовых атак. Англия 1938 год

Тут же к этому процессу подключилась реклама и торговля. Появился новый стиль – в виде миниатюрных противогазов стали выпускать флаконы для духов и даже тюбики губной помады . Но особым шиком считались цилиндрические шляпные коробки, которые делались Ланвин. Они шагнули даже за Атлантику. С цилиндрическими сумочками, весьма напоминающими футляры для противогазов, стали ходить аргентинские и бразильские модницы, которым отнюдь не угрожали ужасы войны.

Война и её первые последствия (воздушные тревоги и прекращение подачи электричества) диктовали изменения в поведении французов, прежде всего горожанок. Некоторые из эксцентричных парижанок стали носить рубашки цвета хаки с позолоченными пуговицами. На жакетах стали появляться эполеты. Традиционные шляпки заменили стилизованные кивера, треуголки и фески. В моду вошли атрибуты опереточных военных. Многие молодые женщины, с лиц которых ещё не сошёл летний загар, отказывались укладывать свои волосы . Они ниспадали на их плечи, напоминая некий капюшон, которые ранее были призваны для того, чтобы защитить от холодов. Из моды почти сразу же вышли завитки и локоны.

На фоне официальной военной пропаганды в прессе громче всего звучали опять же странные на первый взгляд вопросы: как лучше было бы продать все коллекции модной одежды – французам и зарубежным клиентам? Как удержать пальму первенства, которая традиционно сохранялась за Парижской высокой модой? В одной из французских газет мелькнула такая фраза: «Где те славные старые деньки, когда люди со всех концов земного шара стекались в Париж ? Когда продажа одного роскошного платья позволяла правительству купить десять тонн угля ? Когда продажа литра духов позволяла купить две тонны бензина ? Что будет с 25 тысячами женщин, которые работали в Домах моды?»…

Как видим, поначалу война для французов была всего лишь неудобством , мешавшим модной жизни. Только так можно понять суть предложения, с которым к властям обратился известный французский модельер Люсьен Лелонг. Он хотел получить гарантии государственной поддержки… французским кутюрье ! Он пытался объяснить, что в условиях войны такая поддержка была жизненно необходимой, а продолжение пошива нарядов высокого класса во Франции позволило бы сохранить присутствие на иностранных рынках! Он говорил:

«Роскошь и комфорт – это отрасли национальной промышленности . Они приносят миллионы валютных резервов, в которых мы сейчас так остро нуждаемся. То, что Германия зарабатывает при помощи машиностроения и химической промышленности, мы зарабатываем прозрачными тканями, духами, цветами и лентами»…

Ситуация мало изменилась, когда прошёл период «странной войны» и начались реальные боевые действия. Катастрофу жители Франции видели главным образом лишь в том, что оказались закрытыми фешенебельные магазины, варьете и рестораны. Теперь война воспринималась не просто как неудобство, а как разорительный моме нт. В итоге поражение Франции в войне было встречено хоть и насторожено, но без трагических настроений.

Прерванная некогда повседневная жизнь возобновилась фактически сразу же после оккупации немцами Северной Франции. Уже 18 июня 1940 года почти все магазины открыли на своих витринах железные ставни. Крупные универмаги Парижа: «Лувр», «Галери», «Лафайет» и т.д. – вновь начали свою работу. Годы спустя во Франции появится новый литературный жанр – «Как я не любил бошей» (в Германии его аналогом станет «Как я сочувствовал антифашистам»).

Однако действительные дневниковые записи, сделанные французами во второй половине 1940 года, демонстрировали совершенно иную картину. Многие едва ли не ликовали, что вновь могли открыть свои заведения . Владельцев магазинов, лавочек и ресторанов радовало небывалое количество «новых посетителей ». Ещё больше их восхищало, что готовые покупать все подряд немцы платили наличностью …

Толпа женщин, детей и солдат с фирменным приветственным знаком нацистов. Франция

Большие группы «туристов» в униформе цвета фельдграу и в нарукавных повязках со свастиками активно фотографировали все парижские достопримечательности: Лувр, собор Парижской Богоматери , Эйфелеву башню. И хотя большинство населения настороженно наблюдало за происходившим, немало было и тех, кто открыто приветствовал оккупационные войска. Постепенно страх ушёл. Молодые девчонки-школьницы с заплетенными косичками иногда набирались храбрости, чтобы улыбнуться завоевателям. По Парижу постепенно разлеталось: «Какие они вежливые !», «Какие они симпатичные !». Немцы стали «очаровательными оккупантами ». В метро, не задумываясь, они уступали места пожилым людям и женщинам с детьми. Оживилась не только торговля, но и общественная жизнь, хотя это происходило весьма специфическим образом.

Путь в нацистский ЕС

«Европейская идея глубоко укоренилась во Франции. С тех пор, как Европа стала ассоциироваться в первую очередь с Германией, то эта идея работает исключительно на нас. В настоящее время выставка «Франция-европейка», открытие которой было организовано нашими дипломатическими службами, привлекает внимание множества посетителей. Мы подключили радио, прессу и литературных обозревателей, чтобы непрерывно пропагандировать европейскую идеологию».

Именно такие слова содержались в сообщении немецкого посла Отто Абеца , которое 23 июня 1941 года было направлено имперскому министру иностранных дел Риббентропу . Надо сказать, что «европейские идеи » для Франции были не новы.

Именно французский министр иностранных дел Аристид Бриан в конце 20-ых годов выдвинул идею объединения Европы . Её тут же активно принялись обсуждать как в левых, так и в правых кругах республики. Во Франции появляется множество новых журналов: «Новый порядок », «Новая Европа », «Планы», «Борьба молодых». Уже из названий следует, что молодые французские интеллектуалы, придерживающиеся разных политических воззрений, искали новые пути, чтобы преобразовать «старую Европу» с её спорными территориями, взаимными упрёками, экономическими кризисами и политическими скандалами. Активно обсуждались вопросы того, насколько было возможно возникновение общеевропейского патриотизма, надклассового социализма, и могли ли эти явления стать базой для объединения всех западноевропейских народов.

Надо отметить, что эти дискуссии не прекратились и в годы Второй мировой войны. Ни в одной европейской стране, находившейся под контролем Германии не писалось столько о «европейской идее », как во Франции! Не успело сформироваться т.н. «вишисткое правительство», как его самые молодые представители тут же обратились к немецкому послу Абецу . Они представили немецкому дипломату план реорганизации Франции, которая должна была не просто соответствовать «стандартам» стран «оси», но и интегрировать свою экономику в общее (читай германское) экономическое пространство . Программное заявление отнюдь не походило на просьбу оккупированной страны – представители «вишистского правительства» намеревались «через поражение Франции обрести победу Европы».

В частности, в их меморандуме говорилось:

«Мы вынуждены занять активную позицию, так как наша страна находится в бедственном положении. Военное поражение, растущая безработица, призраки голода дезориентировали общественность. Пребывая под пагубным влиянием старых предубеждений, лживой пропаганды, которая кормится фактами чуждыми жизни простого народа, вместо того, чтобы взирать в будущее наша страна оборачивается в ушедшее прошлое, довольствуясь голосами, раздающимися из-за границы. Мы же предлагаем нашим землякам крайне полезную и захватывающую сферу деятельности, которая способна удовлетворить насущные интересы страны, революционные инстинкты и взыскательное национальное самосознание».

Предлагаемое преобразование Франции включало в себя семь важных компонентов: принятие новой политической конституции, преобразование французской экономики, которая должна была интегрироваться в европейской хозяйство , принятие программы общественных работ в области строительства, создание национал-социалистического движения , новые ориентиры во внешней политике Франции.

Из всего это перечня нас в первую очередь должен интересовать именно вопрос о «новой» внешней политике. По этому вопросу в документе сообщалось следующее:

«Французское правительство не хочет злоупотреблять оказанным ему доверием, а потому не позволит воссоздать прошлую систему союзов, ориентированную на сохранение т.н. равновесия в Европе . Кроме этого Франция не должна быть слабым местом, а именно зоной, через которую бы просачивались неевропейские политически идеи. Франция навсегда связана с судьбой континента, делает акцент на солидарность, которая в будущем должна объединить нашу страну со всеми народами Европы. Исходя из этого, мы полагаем, что Франция должна стать оборонительным рубежом Европы, что предопределено нашими морским побережьем, а потому может стать европейским бастионом в Атлантике. Франция сможет справиться с этим заданием, если в этой сфере будет применяться столь же гармоничное распределение обязанностей, что и области экономики. Франция должна защитить Европы в первую очередь благодаря силе своего флота и колониальных войск».

По большому счёту «европейская идея » во Франции носила явно англофобский характер. В этом не было ничего удивительного, если принять во внимание подробности встречи маршала Петена и Гитлера, которая состоялась 24 октября 1940 года в городке Монтуар-сюр-ле-Луар. В ходе этих переговоров Гитлер заявил маршалу, ставшему главой Франции:

«Кто-то должен платить за проигранную войну. Это будет либо Франция, либо Англия . Если Англия покроет расходы, Франция займет подобающее ей место в Европе и может полностью сохранить своё положение колониальной державы ».

Активисты, сплотившиеся вокруг журнала «Новая Европа», активно развивали эту тему. В ход шла история с погибшей на костре Жанной Д’Арк , предательское бегство английских войск из Дюнкерка, атаки на французский флот близ Мерс-эль-Кебира и многое другое…

… Казалось бы, на все эти исторические факты можно было и дальше смотреть сквозь пальцы, что, собственно, и делалось в своё время советскими политиками. Однако первый тревожный звонок для нас раздался в 1994 году, когда делегацию России не пригласили на торжества, посвященные открытию Второго фронта. Тогда же западное сообщество отрыто намекнуло, что дескать Франция является настоящей страной-победительницей, а Россия «как бы не очень». И сегодня эти настроения по извращению истории на Западе только усиливаются.

Так что нашим историкам и дипломатам имеет смысл (пока не поздно) поставить перед мировой общественностью целый ряд вопросов, требующих предельно ясного ответа:

– почему на одного француза, уходившего в партизаны, приходилось несколько его соотечественников, которые добровольно записывались в части Вермахта и Ваффен-СС?

– почему на сто лётчиков из эскадрильи «Нормандия-Неман» приходилось многие тысячи французов, которые оказались в советском плену, когда воевали на стороне Гитлера?

– почему радикальный французский фашист Жорж Валуа закончил свои дни в концентрационном лагере Заксенхазуен, а французский коммунист Жак Дорио направился добровольцем на Восточный фронт, чтобы воевать против СССР ?

– почему последние бои в Берлине у рейхсканцелярии красноармейцам приходилось вести не против фанатичных немцев, а против французских эсэсовцев ?

– почему не отличающиеся длинной исторической памятью европейцы стали приписывать произвол, творимый французскими оккупационными властями на территории Германии, частям Красной Армии?

– почему деятель вишисткой администрации Франсуа Миттеран после окончания войны стал уважаемым политиком , а великий французский литератор Луи-Фердинанд Селин был подвергнут «общественному бесчестию»?

– почему сотрудничавший с оккупантами модельер Люсьен Лелонг был провозглашен деятелем «культурного сопротивления» («Он спасал французскую моду»), а французский новеллист и журналист Робер Бразильяк был расстрелян как пособник оккупантов?

И, наконец, самые главные два вопроса:

– может ли Франция считаться победительницей фашизма, если именно её хищническая политика, проводимая под прикрытием Версальского мирного договора, с одной стороны спровоцировала возникновение итальянского фашизма и германского национал-социализма, а с другой стороны заложила основу для глобального геополитического конфликта , который в итоге вылился во Вторую мировую войну?

Франция во время оккупации во 2 мировой войне.

Опрос во Франции: Кто внес наиболее значимый вклад в победу над Германией во Второй Мировой войне? 60 лет пропаганды...

Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях , постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания» . Все Конференции – открытые и совершенно безплатные . Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…

После предыдущей записи о парижском Бессмертном полке возникло обсуждение: а празднуют ли здесь Победу, что были для парижан оккупация и освобождение? Не хочу давать однозначных ответов, как и делать какие-то выводы. Но предлагаю послушать очевидцев, посмотреть их глазами, подумать над несколькими цифрами.

Немецкие солдаты смотрят на Париж с Эйфелевой башни, 1940

Робер Капа. Парижане на параде победы, 1944

Вот несколько сухих цифр.
- Франция была разбита немцами за полтора месяца. В Первую мировую она боролась 4 года.
- За время войны погибло 600 тыс. французов. В Первую мировую погибших было полтора миллиона.
- В движении Сопротивления участвовало 40 тыс. человек (из них примерно половина - французы)
- Войска Де Голлевской "Свободной Франции" насчитывали до 80 тыс. человек (из них ок. 40 тысяч французов)
- В германском Вермахте служило до 300 тыс. французов (из них в наш плен попало 23 тысячи).
- 600 тыс. французов были депортированы в Германию на принудительные работы. Из них 60 тыс. умерло, 50 тыс. пропали без вести, 15 тыс. были казнены.

И любое большое целое лучше воспринимается через призму малых событий. Приведу два рассказа моих хороших знакомых, которые были детьми в оккупированном Париже.

Александр Андреевский, сын белого эмигранта.
Мать Александра была еврейкой. С приходом немцев французы начали выдавать евреев или указывать немцам на людей, в ком подозревали евреев. "Мать видела как на нее стали коситься соседи, она боялась что скоро на нее донесут. Она пошла к старому раввину и спросила что ей делать. Тот дал необычный совет: поехать в Германию, поработать там несколько месяцев и вернуться с документами, которые выдадут немцы. Но чтобы при въезде в Германию у матери не проверили паспорт, раввин сказал ей опрокинуть в сумке баночку меда. Она так и сделала, и немецкий офицер на границе побрезговал брать в руки перепачканные и слипшиеся от меда документы. Четыре месяца я жил у знакомых, а потом мать вернулась из Германии и никаких подозрений по отношению к ней больше ни у кого не возникало."

Франсуаз д"Ориньи, потомственная аристократка.
"Во время оккупации мы жили в подпарижье, но мать иногда брала меня с собой в город. В Париже она всегда ходила сгорбившись, тихо, как мышка, глядя в землю и ни на кого не поднимая глаз. И так же заставляла ходить меня. Но однажды я увидела, как на меня смотрит молодой немецкий офицер и улыбнулась ему в ответ - мне тогда было 10 или 11. Мать мгновенно закатила мне такую оплеуху, что я чуть не упала. Больше я не немцев никогда не смотрела. А в другой раз мы ехали в метро и вокруг было полно немцев. Вдруг мать окликнул какой-то высокий мужчина, она очень обрадовалась, вся распрямилась и будто помолодела. Вагон был переполнен, но вокруг нас словно возникло пустое пространство, такой повеяло силой и независимостью. Я потом спросила, кто был этот человек. Мать ответила - князь Юсупов."

Посмотрите несколько фотографий о жизни времен оккупации и освобождения Парижа, мне кажется, они дают повод для размышлений.

1. Немецкий парад победы у Триумфальной арки в июне 1940 года

2. Установка немецких указателей на площади Конкорд.

3. Дворец Шайо. Присяга госслужащих и полиции новой власти

4. Елисейские поля, "новая жизнь", 1940

5. Немецкий агитационный грузовик на Монмартре. Трансляция музыки в ознаменование 30-ти дней взятия Парижа. Июль 1940

6. Немецкий солдат с француженкой на площади Трокадеро

7. В парижском метро

8. Продавщица немецких газет

9. Андре Зюкка. Жаркий день, набережная Сены

10. Андре Зюкка. Парижские модницы. 1942

11. Сад Тюильри, 1943

12. Возврат к конной тяге. Горючего в городе почти не было

13. Свадьба на Монмартре

14. Пьер Жаан. Переплавка памятников на металл. 1941

15. Отправка рабочих в Германию.

16. Депортация евреев, 1941

17. "Отправление из Бобиньи". С этого вокзала эшелоны уходили прямо в лагеря смерти.

18. У стен Лувра. Продукты распределялись по карточкам, поэтому многие разводили огороды.

19. Очередь в булочную на Елисейских полях

20. Раздача бесплатного супа

21. Вход в парижское метро - воздушная тревога

22. Легионеры антибольшевистского корпуса

23. Добровольческий французский легион отправляется на Восточный фронт

24. Парижане оплевывают пленных британских парашютистов, которых немцы ведут по городу.

25. Пытка участника Сопротивления в немецкой полиции

26. Схваченных членов движения Сопротивления ведут на расстрел

27. Робер Капа. Немецкий парашютист, пойманный партизанами Сопротивления

28. На баррикаде в Париже в августе 1944

29. Уличные бои в Париже. В центре Симон Сегуан, 18-летняя партизанка из Дюнкерка.

30. Робер Капа. Бойцы Сопротивления во время освобождение Парижа

31. Перестрелка с немецкими снайперами

32. Пьер Жаме. Шествие Дивизии Леклерка, авеню дю Мэн. Освобождение Парижа, август 1944

33. Робер Капа. Бойцы Сопротивления и французские солдаты празднуют освобождение Парижа, август 1944

34. Парижанка с союзниками

35. Робер Капа. Мать и дочь, которых обрили за сотрудничество с оккупантами.

36. Робер Капа. Париж приветствует генерала Де Голля, август 1944

P.S. А теперь французы мнят себя нацией-победительницей во II Мировой войне, участвуют в празднованиях Победы...
Да уж...

Накануне Второй мировой войны армия Франции считалась одной из самых мощных в мире. Но при прямом столкновении с Германией в мае 1940 года французов хватило на считанные недели сопротивления.

Бесполезное превосходство

К началу Второй мировой войны Франция располагала 3-й по количеству танков и самолетов армией в мире, уступая только СССР и Германии, а также 4-м после Британии, США и Японии военно-морским флотом. Общая численность французских войск насчитывала более 2 млн. человек.
Превосходство французской армии в живой силе и технике перед силами вермахта на Западном фронте было бесспорным. К примеру, ВВС Франции включали в себя около 3300 самолетов, среди которых половина была новейшими боевыми машинами. Люфтваффе могли рассчитывать только на 1186 самолетов.
С прибытием подкрепления с Британских островов – экспедиционного корпуса в количестве 9 дивизий, а также авиачастей, включавших 1500 боевых машин – преимущество над германскими войсками стало более чем очевидным. Тем не менее, за считанные месяцы от былого превосходства союзных сил не осталось и следа – хорошо обученная и имеющая тактическое превосходство армия вермахта заставила в конечном итоге капитулировать Францию.

Линия, которая не защитила

Французское командование предполагало, что немецкая армия будет действовать как и во время Первой мировой войны – то есть предпримет атаку на Францию с северо-востока со стороны Бельгии. Вся нагрузка в этом случае должна была лечь на оборонительные редуты линии Мажино, которую Франция начала строить в 1929 году и совершенствовала вплоть до 1940 года.

На строительство линии Мажино, протянувшейся на 400 км., французы потратили баснословную сумму – около 3 млрд. франков (или 1 млрд. долларов). Массированные укрепления включали в себя многоуровневые подземные форты с жилыми помещениями, вентиляционные установки и лифты, электрические и телефонные станции, госпитали и узкоколейные железные дороги. Орудийные казематы от авиабомб должна была защитить бетонная стена толщиной в 4 метра.

Личный состав французских войск на линии Мажино достигал 300 тыс. человек.
По мнению военных историков, линия Мажино, в принципе со своей задачей справилась. На ее максимально укрепленных участках прорывов немецких войск не было. Но германская группа армий «Б» обойдя линию укреплений с севера, основные силы бросила на ее новые участки, которые строились на болотистой местности, и где возведение подземных сооружений было затруднено. Там сдержать натиск немецкий войск французы не смогли.

Капитуляция за 10 минут

17 июня 1940 года состоялось первое заседание коллаборационистского правительства Франции, возглавляемого маршалом Анри Петэном. Оно длилось всего 10 минут. За это время министры единодушно проголосовали за решение обратиться к немецкому командованию и просить его о прекращении войны на территории Франции.

Для этих целей использовали услуги посредника. Новый министр иностранных дел П. Бодуэн через испанского посла Лекерика передал ноту, в которой французское правительство просило Испанию обратиться к германскому руководству с просьбой о прекращении военных действий во Франции, а также узнать условия перемирия. Одновременно предложение о перемирии через папского нунция было направлено Италии. В тот же день Петэн по радио обратился к народу и армии, призвав их «прекратить борьбу».

Последний оплот

При подписании договора о перемирии (акта капитуляции) между Германией и Францией Гитлер с опаской смотрел на обширные колонии последней, многие из которых готовы были продолжать сопротивление. Этим и объясняются некоторые послабления в договоре, в частности, сохранение части военно-морского флота Франции для поддержания «порядка» в своих колониях.

Жизненно заинтересованной в судьбе французских колоний была и Англия, так как угроза их захвата германскими силами оценивалась высоко. Черчилль вынашивал планы о создании эмигрантского правительства Франции, которое бы предоставило фактический контроль над французскими заморскими владениями Британии.
Создавший оппозиционное режиму Виши правительство генерал Шарль де Голль все свои усилия направил на овладение колониями.

Однако администрация Северной Африки отклонила предложение присоединиться к «Свободной Франции». Совсем иное настроение царило в колониях Экваториальной Африки – уже в августе 1940 года к де Голлю присоединяются Чад, Габон и Камерун, что создало генералу условия для формирования государственного аппарата.

Ярость Муссолини

Осознав, что поражение Франции от Германии неизбежно Муссолини 10 июня 1940 года объявил ей войну. Итальянская группа армий «Запад» принца Умберто Савойского силами свыше 300 тыс. человек при поддержке 3 тыс. орудий начала наступление в районе Альп. Однако противостоящая им армия генерала Ольдри успешно отражала эти атаки.

К 20 июня наступление итальянских дивизий стало более ожесточенным, но им удалось лишь немного продвинуться в районе Ментоны. Муссолини был в ярости – его планы захватить к моменту капитуляции Франции большой кусок ее территории потерпели крах. Итальянский диктатор уже начал готовить воздушный десант, но одобрения на эту операцию от германского командования не получил.
22 июня было подписано перемирие между Францией и Германией, а через два дня такое же соглашение заключили Франция и Италии. Так, с «победным конфузом» Италия вступила во Вторую мировую войну.

Жертвы

В ходе активной фазы войны, длившейся с 10 мая по 21 июня 1940 года, французская армия потеряла около 300 тыс. человек убитыми и раненными. Полтора миллиона попали в плен. Танковые корпуса и ВВС Франции были частично уничтожены, другая их часть досталась вооруженным силам Германии. Одновременно Британия ликвидирует французский флот, чтобы избежать его попадания в руки вермахта.

Несмотря на то, что захват Франции произошел в короткие сроки, ее вооруженные силы давали достойный отпор германским и итальянским войскам. За полтора месяца войны вермахт потерял более 45 тыс. человек убитыми и пропавшими без вести, около 11 тыс. были ранены.
Французские жертвы немецкой агрессии могли быть не напрасными, если бы правительство Франции пошло на ряд уступок, выдвинутых Британией взамен на вступление королевских вооруженных сил в войну. Но Франция предпочла капитулировать.

Париж – место сближения

По договору о перемирии Германия оккупировала только западное побережье Франции и северные области страны, где находился Париж. Столица была своего рода местом «французско-германского» сближения. Здесь мирно уживались немецкие солдаты и парижане: вместе ходили в кино, посещали музеи или просто сидели в кафе. После оккупации оживились и театры – их кассовый сбор вырос в три раза по сравнению с довоенными годами.

Париж очень быстро стал культурным центром оккупированной Европы. Франция жила как прежде, словно не было месяцев отчаянного сопротивления и несбывшихся надежд. Германской пропаганде удалось убедить многих французов, что капитуляция – это не позор страны, а дорога в «светлое будущее» обновленной Европы.